Что такое ефимок 1798 г.?

     Из русских общегосударственных монет XVIII — XIX вв. четыре пробные монеты имеют необычные для русской монетной системы обозначения номинала: это золотые монеты 1895 г. достоинством в 15, 10 и 5 русов и серебряный ефимок 1798 г. Если полная тождественность руса с рублем не вызывает никакого сомнения, то вопрос о соотношении с рублем ефимка 1798 г. достаточного освещения в литературе по русской нумизматике не получил.

     Как известно, "ефимками" в России называли западно-европейские талеры, имевшие хождение во многих регионах страны вплоть до XVIII в. одновременно с отечественными монетами, а позднее широко использовавшиеся в качестве сырья для чеканки русской монеты. В 1654 — 1655 гг. была предпринята попытка перечеканки талеров в русский "рублевый ефимок", а при проведении Петром I денежной реформы западно-европейский талер послужил образцом (в отношении монетной стопы и пробы сплава) для серебряного русского рубля, причем встречаются рубли 1704 — 1705 гг., носящие следы прямой перечеканки их из талеров. Все это дает основание предположить, что и ефимок 1798 г. также тождественен рублю. Именно к такому выводу приходит Ф. Ф. Гейтц в своей работе "Ефимки", посвященной роли талера в русском денежном обращении, прямо называя эту монету "ефимком-рублем" и утверждая, что "...попытка Павла I с ефимком была, в сущности, повторением петровского рубля, тоже равного талеру".

     В настоящее время еще не найдены документы, позволяющие однозначно установить причины и цели разработки в 1798 г. проекта выпуска ефимков, однако анализ монетной чеканки последних лет XVIII в. позволяет сделать на этот счет некоторые предположения и выводы.

     Пробный ефимок 1798 г. был отчеканен в трех вариантах, различающихся между собой оформлением как лицевой, так и оборотной стороны (рис. 1 — 3), и с тремя видами гуртового оформления. В настоящее время известны:

 

  • монеты первого (рис. 1) и второго (см. рис. 2) видов с гладким гуртом;
  • монеты второго (рис. 2) и третьего (см. рис. 3) видов с узорным гуртом (рис. 4);
  • монеты первого (см. рис. 1) и второго (см. рис. 2) видов с гуртовой надписью.

 

     Все три варианта ефимка в главных чертах сохраняют монетный тип лицевой и оборотной стороны рублей, полтин и полуполтинников массового выпуска 1797 — 1801 гг. (рис. 6, 7). Чем же было вызвано введение на этой монете такого необычного обозначения номинала, как "ефимок", если, согласно утверждению Ф. Ф. Гейтца, она имела по-прежнему рублевое достоинство? Видимо, с ефимками 1798 г. дело обстояло не так просто, как это представлено в работе Ф. Ф. Гейтца.

     Став императором в 1796 г., Павел I начал свою деятельность с отмены ряда мероприятий, проводившихся правительством Екатерины II , в том числе и в монетном деле. Одним из решений нового правительства была прекращена чеканка рубля с лигатурной массой в 24 г из серебра 72-й пробы (18 г чистого серебра) и вместо него начата чеканка рубля с лигатурной массой в 29,25 г из серебра 83 1/3 пробы (28,39 г чистого серебра). В 1796 г. на лицевой стороне нового рубля помещался гербовый орел (рис. 5), который в 1797 г. был заменен на монограмму Павла I (см. рис. 6). Выпуск этого рубля был узаконен правительственным манифестом от 20 января 1797 г.

     Монетная стопа и проба сплава рубля нового образца были выбраны не случайно: они полностью соответствовали стопе и пробе так называемого "альбертова" талера, наиболее полноценного из всех западно-европейских талеров, только что принятого за образец для монетной системы Пруссии. Причин такого заимствования могло быть две: либо Павел I просто задался целью, как считал И. Г. Спасский,... "переделать русские монеты на немецкий лад", либо русское правительство намеревалось этой мерой ввести русские монеты в разряд монет, обращавшихся в Западной Европе, с целью упрощения внешнеторговых операций, таможенных расчетов и т. д. Однако попытка перевода русского серебряного рубля на монетную стопу и пробу "альбертова" талера потерпела полный провал, и в 1797 г. чеканка рублей нового образца была прекращена. Причиной этого послужили следующие обстоятельства.

     Ввиду острого недостатка отечественного серебра русская казна была вынуждена скупать в значительных количествах западно-европейские талеры с целью использования их в качестве сырья для чеканки русской монеты. Если проследить часто колебавшуюся цену талеров, покупав шихся русской казной, а также расценку талеров при взимании пошлины с иностранцев, то окажется, что к концу 1797 г. "альбертов" талер оценивался в среднем по 1 руб. 40 коп. серебром за штуку. Основываясь на действительном соотношении количества чистого серебра в рубле образца 1762 — 1796 гг. (рис. 8) и в "альбертовом" талере, такая расценка обеспечивала закупку талеров без какого-либо ущерба для русской казны. С появлением же рублей образца 1796 — 1797 гг. это положение резко нарушилось.

     Действительно, для выпуска рублей нового образца в количествах, обеспечивающих доминирующее положение этих монет в денежном обращении страны, требовалось значительное время, в течение которого основной монетой продолжал оставаться рубль образца 1762 — 1796 гг., а это в свою очередь не позволяло правительству сразу же привести расценку талера в соответствие с действительным достоинством нового рубля (чего в итоге так и не было сделано). В результате сложилась обстановка, когда при сохранении прежней расценки "альбертова" талера в обращении появилась монета рублевого номинала, отличавшаяся от талера только внешним оформлением. Следовательно, имелась возможность приобрести рубли нового образца по их нарицательной цене, перечеканить их в талеры и продать русской казне по 1 руб. 40 коп. за штуку, а при таких условиях вполне естественно было ожидать массовый вывоз за границу и перечеканку рублей образца 1796 — 1797 гг., поскольку такая по существу несложная операция обещала почти 40%-ную прибыль. Правда, рубль 1796 г. с орлом (см. рис. 5), выпущенный в сравнительно небольших количествах, не имел обозначения номинала, чем обеспечивалась возможность временно, до изъятия из обращения основной массы рублей образца 1762 — 1796 гг., законодательным порядком установить для него нарицательную цену в 1 руб. 40 коп. Однако этого сделано не было, а на рубле 1797 г. (см. рис. 6) нарицательная цена была уже обозначена.

     Учитывая реальную угрозу нанесения казне значительных убытков, правительство Павла I было вынуждено отменить чеканку рублей образца 1796 — 1797 гг. и ввести новую монетную стопу для серебряной монеты: согласно правительственному манифесту от 3 октября 1797 г., вновь вводимый рубль должен был иметь лигатурную массу в 20,73 г при пробе сплава 83 1/3, что соответствует содержанию в монете 18 г чистого серебра. Таким образом, по содержанию чистого серебра рубль образца 1798 г. (рис. 7) стал равным рублю образца 1762 — 1797 гг. (см. рис. 8), чем подтверждалась существовавшая покупная цена на "альбертов" талер и аннулировалась возможность аферы с русскими серебряными рублями.

     С проведением этого важного мероприятия как раз и совпадает разработка проекта выпуска новой крупной серебряной монеты с обозначением номинала — "ефимок".

     Как следует из надписи на оборотной стороне двух вариантов ефимка 1798 г. (см. рис. 1,2), сплав, из которого они были отчеканены, имеет 83 1/3 пробу. Какова же лигатурная масса ефимка 1798 г.? Взвешивание известных автору экземпляров этой монеты дает следующие результаты:

 

  • экземпляры Государственного Эрмитажа: инв. № 11119 (см. рис. 1) — 30,59 г; инв. № 11121 (см. рис. 2) — 33,62 г; инв. № 11122 (см. рис. 2) — 30,90 г; инв. № 11120 (см. рис. 3) — 31,54 г;
  • экземпляры Государственного Исторического музея: КП № 1605607 (см. рис. 1) — 31, 32 г; КП № 1602785 (см. рис. 3) — 31,30 г;
  • экземпляр, находящийся в частной коллекции (см. рис. 2), — 30,48 г;
  • экземпляр, опубликованный в Корпусе русских монет вел. кн. Георгия Михайловича за № 28 [ Опубликованные в этой работе еще два экземпляра ефимка (№ 26 и 27) находятся в собрании Государственного Эрмитажа ] (см. рис. 2), — 29,86 г.

 

     Вычисленная по этим данным средняя лигатурная масса ефимка получается равной 31,20 г, а масса чистого серебра — 27,08 г. Но аналогичные сведения можно получить также и в результате расшифровки гуртовой надписи, которая помещена на некоторых экземплярах этой монеты и имеет следующее содержание: " V ДОСТОИНСТВО 54 И 3 ЧЕТВЕРТИ ШТИВЕРА".

     В правительственном манифесте от 3 октября 1797 г., кроме пробы сплава и монетной стопы рубля образца 1798 г., указано его "внутреннее достоинство" — 36 1/2 штивера. Гуртовая надпись на ефимке тоже содержит сведения о "достоинстве" этой монеты — 54 3/4 штивера, однако в отличие от манифеста здесь нет слова "внутреннее", а вместо него в начале надписи стоит литера " V ".

     Что же представляет собой "внутреннее" достоинство монеты и почему оно выражалось в штиверах? Скорее всего, появление этого понятия в манифесте было связано с решительным намерением правительства Павла I вывести русский серебряный рубль на западно-европейский рынок. Дело в том, что определение достоинства монет по их нарицательной цене было приемлемо только для денежного обращения внутри страны. Неприемлемость расчетов по нарицательной цене монет при заграничных платежах была обусловлена не столько несовместимостью русской монетной системы с системами стран Западной Европы, сколько тем, что проводившиеся в России на протяжении XVIII в. неоднократные изменения монетной стопы и пробы серебряных монет привели к сосуществованию в обращении монет с различным содержанием серебра в пределах одного номинала. Поэтому требовался эквивалент для пересчета русского рубля в валюту любой западно-европейской страны. Таким эквивалентом и было "внутреннее" достоинство монеты, являвшееся не чем иным, как ценой заключенного в ней чистого серебра, а для выражения этой цены была выбрана одна из западно-европейских денежных единиц — штивер, составлявший 1/20 часть гульдена.

     Остается установить идентичность записи в манифесте от 3 октября 1797 г. и гуртовой надписи на ефимке. Качественное их различие состоит в замене слова "внутреннее" латинской литерой " V ". Нам представляется, что эта литера обозначает латинское слово " verus " — "истинный", "действительный", причем формула "истинное достоинство монеты" не только полностью соответствует понятию "внутреннее достоинство", но и более точно выражает существо вопроса. А если это так, то цена чистого серебра, содержащегося в ефимке, ровно в полтора раза превышает цену чистого серебра, заключенного в рубле образца 1798 г. Следовательно, количество чистого серебра в ефимке составляет 27 г, а лигатурная масса этой монеты при 83 1/3 пробе равна 31,10 г, что практически полностью совпадает с результатами взвешивания.

     Теперь со всей очевидностью обнаруживается несостоятельность предположения Ф. Ф. Гейтца о том, что ефимок 1798 г. является рублем, отчеканенным по весовой норме талера. Таким рублем, как уже говорилось, является рубль образца 1796 — 1797 гг. с лигатурной массой в 29,25 г. Если же считать, что ефимок также имеет рублевое достоинство, то его монетная стопа окажется равной 13 руб. 15 коп. из фунта легированного серебра вместо 14-рублевой стопы "альбертова" талера. Трудно предположить, что правительство Павла I по какой-то причине решило в 1798 г. возобновить столь неудачную попытку 1796 — 1797 гг. с переводом рубля на талерную стопу, да еще с увеличением лигатурной массы новой монеты против массы "альбертова" талера в совершенно непонятной пропорции.

     Если же сопоставить весовые характеристики ефимка 1798 г. с соответствующими характеристиками рубля образца 1798 г., то становится совершенно очевидным, что ефимок имеет полуторарублевое достоинство. Кстати, об этом упоминает, хотя и вскользь, в одной из своих работ П. Винклер.

     Какую же цель преследовало правительство Павла I при разработке проекта выпуска ефимков? По-видимому, ту же, что и при выпуске рублей образца 1796 — 1797 гг. — включение в денежное обращение России монеты, которая могла бы иметь выход на западно-европейский рынок. Об этой направленности проекта свидетельствует и специфическое обозначение номинала монеты, произошедшее в свое время от первоначального названия талера "иоахимс-талер", и близкое к "альбертову" талеру значение лигатурной массы ефимка, и наличие в гуртовой надписи сведений о его внешнеторговом эквиваленте, и, наконец, использование пробы сплава "альбертова" талера. В то же время проект был избавлен от тех просчетов, которые были допущены при выпуске рублей образца 1796 — 1797 гг.: имея полутора-рублевое достоинство, не нарушавшее к тому же десятичный принцип русской монетной системы, ефимок не давал никакой выгоды от перечеканки его в талер, а некоторое превышение над "альбертовым" талером по количеству чистого серебра обеспечивало ему необходимое доверие на внешнем рынке.

     Как известно, проект выпуска ефимков не был реализован. Этому помешало, видимо, последовавшее вскоре значительное снижение покупной цены на западно-европейский талер. Однако опыт разработки серебряной монеты полуторарублевого достоинства, предпринятый в 1798 г., не пропал даром и был использован в дальнейшем при организации массового выпуска монет с двойным (русским и польским) обозначением номинала. В числе монет этой серии имеется серебряная монета достоинством в 1 1/2 руб. — 10 злотых, чеканившаяся с 1833 по 1841 г. (рис. 9) и в точности соответствовавшая ефимку 1798 г. по лигатурной массе и пробе сплава. Массу и пробу ефимка имеют еще два полуторарублевика: донативный "семейный" 1835 — 1836 гг. (рис. 10) и мемориальный 1839 г. с Бородинским памятником-часовней (рис. 11).

 

 

Уздеников В.В - старший научный сотрудник музея нумизматики